Vertuхайка ля мур. Дикий мёд домашней осы. Два сценария - Владислав Мирзоян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Негр долго смотрел на белого и рука американца как—то сама собой потянулась поближе к бензопиле.
– Я уточню у неё, – угрожающе пообещал негр и повер-нулся в Блондо:
– Кто козёл?
Блондо, на английском, тяжело дыша:
– Ты.
Всё ещё надеясь на ошибку, негр обернулся.
Но белый, прискорбно кивнув, подтвердил.
А Блондо хрипела, с трудом шевеля разбитыми, окровав-ленными губами:
– Я спала с тобой, козёл… только ради нашей Конституции и Президента.
– Что она сказала? – переспросил негр белого.
– Она спала с тобой? – удивлённо спросил белый.
– Да вроде нет, – удивился негр.
– А что она тогда гонит?
– На жалость давит, – подумав, предположил негр, – Ду-мает, я вспомню.
– Да, но она говорила о конституции.
– Нашей? – удивился негр.
– Нет, вашей, — огрызнулся белый.
Негр опять стал смотреть на него быком, но потом почему-то передумал, и снова на французском попёр на висящую Блон-до, – Я не буду тебя убивать… Я опушу тебе печень так, что ты потом на вопрос – на кого ты работаешь? – как милень-кая, будешь отвечать – на таблетки. Всю жизнь будешь так отвечать. И будет у тебя искусственная печень…
– Искусственная – бывает почка, – на французском по-правил белый.
– Да какая, *уй, разница! – на чистейшем русском заорал негр.
Блондо подняла окровавленное лицо:
– Я бы тебе сказала – на кого я работаю. Да наш Прези-дент, своим указом, номер сто один тире ноль три, запретил нам ругаться матом, афроматершинник. – и Блондо плюнула в белоснежного негра кровавой слюной.
– А это – расизм… – начал, было, белый, но заткнулся…
*
…пауза…
*
…негр наливается кровью…
*
– Я не сказала – негр. Я сказала афро, – кровавыми губами уточнила Блондо и уточнила не из страха, а из справедливости. И, чтобы ничего плохого про неё не подумали, добавила, – Афрокозёл…
*
…опять пауза…
*
– Я – швед, – на русском, угрожающе прошипел негр и, казалось, сейчас он убьёт её…
*
…и вдруг откуда-то раздался крик:
– Не верю!
*
Портрет Станиславского…
*
…и в кадр вбежал человек
и, бегая перед подвешенной Блондо и её мучителями,
устроил изысканную творческую истерику:
– Стоп, стоп, стоп, всем стоп! Ну не верю, не верю, не верю!… (негру) Ну кто так бьёт? (висящей Блондо) Ну кто так висит? Ну кто так плюётся? Ты должна ему в душу плюнуть. В его чёрную иностранную душу. Плюнуть от всей души, от всей широкой русской души. Как верблюдиха.
– Блин, у меня слюна, как назло, кончилась, – перестав му-жественно умирать, оправдывается Блондо.
– Не верю, не верю, не верю!
В кадре – оператор за камерой на кране, копошится вся группа и только негр недоверчиво смотрел-смотрел на вбежав-шего в кадр человека, да и спросил:
– А ты кто?
– Я? – удивился вбежавший в кадр человек, – Я кинорежис-сёр. Член мелитопольской международной киноакадемии.
*
Грохот тяжелого пулемёта
В небе летит хищный чёрный вертолёт и садит из крупно-калиберного пулемёта и гильзы, как семечки, летят вниз…
*
…на земле – Блондо в нижнем белье и с заклеенным носом удирает от вертолёта на своём кабриолете…
*
…причём удирает вокруг Василия Блаженного…
*
…и на беспечных туристов на Красной площади сыпятся сверху раскалённые гильзы…
*
…Блондо надоело удирать.
Не прекращая закладывать виражи вокруг храма, и визжа резиной, она порылась в сумочке на сиденье, достала золотой в брильянтах телефон, подняла руку верх и назад, обернулась на вертолёт, прищурилась и нажала кнопку….
*
…как молния, небо из золотого телефона к вертолёту про-чертил след тонкий красный луч…
*
…взрыв вертолёта…
*
…Блондо усмехнулась, поцеловала телефон и бросила его на сиденье…
*
…дымящийся вертолёт на Красной площади.
(Коппола «Апокалипсис»)
зеваки растаскивают вертолёт на части.
Один тащит колесо, («Оружейный барон»)
Второй убегает с лопастью (пропеллер в «Блоу ап»)
Старушка тащит пулемёт. («Чапаев»)
Хоккеист Овечкин в полной форме и на коньках тащит си-денье.
А фанаты «Зенита» ничего не тащат. Стоят в своих шарфиках, смотрят и кричат:
– Зе-нит чемпи-он!
Кричат, пока от вертолёта ничего не остаётся…
*
В Мавзолее Вождь лежал на боку, держал мобильник у уха и с озорным видом ждал, пока ответят.
– Аллё. Наденька? … Опять на Красную вертолёт сел… ну, как сел? Так и сел… опять ПВО прозевало… А может, упал – мне отсюда не видно, я ночью посмотрю… А ты знаешь, от какого слова – мобильник произошло?… От слова мобилизация. Все на борьбу с контрреволюцией и саботажем, – и захихикал.
*
Хроника революционных лет.
Идут красноармейцы в будёновках.
В немой хронике вдруг раздаётся звонок,
красноармеец останавливается,
роется по карманам длиннополой шинели,
достаёт, мобильник и говорит:
– Да, мама.
*
…титр:
Два часа направо и три часа налево. час вперёд и два назад…
*
Блондо с мужественно заклеенным носом, в нижнем белье и чулках на подвязках, на высоченных своих каблучищах входит в кабинет Президента.
Из—за стола под двуглавым орлом Президент встаёт ей навстречу.
Блондо подходит, по-военному приставляет ногу, вытя-гивается в струнку и чеканит слова:
– Господин Президент, ваше поручение выполнено, – и про-тягивает ему золотой телефон.
– Хвалю, – сухо благодарит Президент, берёт телефон, ра-зглядывает, говорит,
– Тут – наше будущее, – и суёт его в карман штанов.
– Служу!… – начинает, было, Блондо,
но Президент, озираясь, тут же прерывает её,
– Тихотихотихо… не надо так громко… хорошее бельишко. Надо в армии такое ввести.
– Так точно!
– Просьбы, жалобы, есть?
– Так точно!
– Излагай.
– Не для себя прошу, – Блондо приложила руку к сердцу, – Для народа прошу. Президент-батюшка, отмени указ сто три тире ноль один, разреши высшим твоим благоволением народу нашему по матушке выражаться. А то народ, как немой стал.
– Я обещаю поработать над этим, – суховато ответил Президент
И только Блонда хотела поблагодарить, как с ней начало происходить нечто странное —
она мотнула головой и превратилась лицом в Шарон Стоун,
потом в негра,
потом в Зюганова
и опять стала собой.
(как в старом клипе Майкла Джексона «Белое и чёрное)»
– Что с вами, майор? – озабоченно спросил Президент, – Не надо так волноваться.
– Жарко… Не могу выйти из образа, – ответила Блондо.
Конец ознакомительного фрагмента.
